Собери 5 мышеловок и получи бесплатный сыр!

В советские времена любой командировке в заграницы предшествовала куча оформлений, чтобы а) не сбежал, не попросил там убежища, б) был политически благонадёжен и рассказывал всё патриотично, в) не обзавёлся валютой. А хуже всего при том было, что выпускающие за рубеж чиновники так сильно боялись за свои места (тоже понятно – а куда он пойдёт, если выгонят? в инженеры?), что перестраховывались.

Три истории.

Первую я, возможно, уже даже рассказывал. 1978-ой год. Нам для загранрейса надо проходить парткомиссии трёх уровней: институтскую, городскую и районную. На институтской секретарь партбюро задал нашему коллеге вопрос: «Умеете ли вы плавать?» Это был коварный вопрос. Если не умеешь, то нечего делать в морской экспедиции: вдруг упадёшь за борт и утонешь. А умеющий – ещё хуже! – может прыгнуть за борт, доплыть до близкого берега и попросить политического убежища. Ответ был: «Я могу лежать на воде, пока не подойдёт шлюпка с нашего корабля». Больше вопросов ему не задавали.

История вторая – «волшебная сила искусства».

В 1989-ом я должен был поехать на полгода в ФРГ по их приглашению. У нас страны делились не только на социалистические - капиталистические, но и на классы. ФРГ вместе с США и Японией относились к классу А. Для оформления поездки в капстрану класса А надо было сдать в иностранный отдел Академии наук 24 фотографии! А фотографии, кто помнит, делали за несколько дней. Вот на выезде на майские в Харьков и стукнуло мне в голову: а чего я время теряю? Напечатаю за эти дни фотографии прямо здесь! Фото надо в белой рубашке, в пиджаке и при галстуке, – пошёл к Юре Л., всё одолжил, надел и – в фотоателье. Только в длинной куртке, потому что пиджак настолько великоват, что рукава даже пальцы закрывают. Захожу. - Можно сфотографироваться для загранпаспорта? – Конечно. Раздевайтесь, садитесь на стул перед экраном. – Снимаю куртку, сажусь. Он смотрит на мой клифт, слегка меняется в лице и говорит таким сладким и осторожным голосом: - Вы только не волнуйтесь, всё сделаем как надо. Хотите для загранпаспорта – будет для загранпаспорта. Вам сколько фотографий? Шесть? – Двадцать четыре! – говорю. – Да-да, конечно, двадцать четыре… - Я всегда считал, что фотография – это не слепое копирование реальности, а выражение отношения фотографа. Он сделал мне 24 фотографии. Рукавов на них не было видно, формально всё как надо. Но выражение лица настолько создавало образ городского сумасшедшего, что иностранный отдел не принял фотографии и заставил пересниматься.

История третья. Как я был экстрасенсом.

Уже перед самым отъездом в эту самую ФРГ поехал я в иностранный отдел президиума АН: пройти последний инструктаж, сдать советский паспорт, получить заграничный и аванс. Прихожу в кабинет по ФРГ, а там на месте усталого привычного и прокуренного сотрудника сидит совсем молодой парень. Временно замещает. И старается держаться солидно, потому что молодой. Получил я у него инструктаж и разрешение на получения загранпаспорта и аванса. И пошёл околачиваться под железную дверь, где паспорта дают. Потому что мне в пять часов можно уехать из Москвы прямиком домой служебной машиной, а опоздаю – на перекладных своим ходом добираться L А паспорта начнут только в четыре выдавать. А постучаться и попросить – есть риск, что вообще никуда не поедешь L Вдруг приходит важный дяденька, стучится, ему открывают, и он говорит: - Я – академик Такой-то. Мы с женой едем в Италию. Мне бы получить наши паспорта прямо сейчас, а то в четыре часа я буду на встрече у Президента Академии. – Да-да, говорят, для Вас –

обязательно, в порядке исключения… - Дверь не закрыта, он внутрь тоже войти не смеет, стоит на пороге, а они при открытых дверях начинают перебирать подряд все паспорта. Их там у них на столе примерно 8 стопочек, штук по 10. И вижу я, что мой паспорт среди них мелькнул – вторая стопочка, 3-ий снизу. Я рот раскрыл – и закрыл. Они академику паспорта нашли, отдали, и он ушёл. Железная дверь закрыта, я рядом околачиваюсь. Вдруг идёт с деловым солидным видом мой молодой инструктор. Посмотрел на меня, ничего не сказал, внутрь вошёл – и слышу я радостные вопли сотрудниц: он им как молодой продвинутый компьютерную игру устанавливает. Потом выходит – вид солидный, будто он им там секретные документы расшифровывал. Я не выдержал и говорю: - Извините, пожалуйста, я вот иногородний, мне уезжать надо, нельзя ли мне паспорт пораньше получить? – Он глянул снисходительно и говорит: - Знаете, я бы вам и сам паспорт вынес, но их много, не могу же я просить сотрудниц все перебирать. – Спасибо, говорю, и не надо перебирать. Там за закрытой дверью стоит стол, на столе пачки паспортов. Мой – во второй пачке слева лежит третьим снизу… - Посмотрел он на меня как – даже не могу сказать как. Хуже, чем фотограф на городского сумасшедшего. – Ну, говорит, если так… я посмотрю. Если паспорт там лежит – я вам вынесу, но… - Зашёл, железную дверь за собой тщательно закрыл. Выходит через минуту – с моим паспортом, глаза круглые. А я уж совсем распоясался: - Спасибо, говорю, у меня ещё есть просьба: не поможете ли мне и аванс пораньше получить, а то я иногородний… - Задумалась золотая рыбка. Отвёл меня в сторону подальше по коридору ото всех ушей и говорит: - Если Вы возьмёте аванс, то будете обязаны вернуть в Академию не только его, но и подать финансовый отчёт, и сдать в Академию всё, что превышает уровень советских командировочных. А немцы Вам будут платить куда больше, чем наши командировочные. А вот если Вы не возьмёте аванс, то отчитываться по финансам вообще не обязаны… - Спасибо, говорю, дорогой товарищ! -Так и вышло, как он сказал: аванс я не взял, и когда по возвращении дошло до финансового отчёта, то там просто поставили прочерк. А я ему в подарок из ФРГ привёз пачку продвинутых компьютерных дискет (1989-й!).